Я рада приветствовать на своем сайте читателя мыслящего! Искателя, готового взглянуть за горизонт! Того, кто ищет выход из обыденности! Кто не нашел его в дебрях фантастических миров, бездумно копирующих дуг друга. Кто, несмотря ни на что, не поддался иллюзии видимого. Кто сердцем и умом готов воспринять нечто большее, чем просто фэнтези!

1.Когда вы поняли, что хотите стать писателем? Что повлияло на ваш выбор этого вида творчества?
С ранних лет я сочиняла истории. По большому счету, это единственное, что мне по-настоящему интересно в жизни. Со временем формы сочинительства менялись, подчиняясь насущным потребностям заработать и пр.. Но так или иначе, я придумывала и формулировала. Первая книга вышла, когда я поняла, что могу не только компилировать, а способна создать что-то новое. Рассказать о тайном и так, как никто до меня не рассказывал.
2.Когда и как удалось впервые опубликоваться? Что вы почувствовали, держа в руках свою первую книгу?
Когда я редактировала книгу, набирая текст на компьютере со своих рукописных тетрадок, я, как будто, читала труд совершенно незнакомого человека, и, что важно, этот труд было чертовски интересно читать. Тогда я перестала сомневаться и опубликовалась в первом издательстве, которое откликнулось. Книга вышла с кучей неточностей и опечаток. Уже тогда я понимала, что будет переиздание. На тот момент мне было важно хоть как-то донести до читателя содержащиеся в книге откровения. И, судя по отзывам, это получилось.
3.Написание каждой книги чему-то учит автора. Чему научились вы при создании романа «Иллюстратор»?
Всего и не перечислить… Я думала, что пишу книгу, а на самом деле открывала для себя целый мир, постепенно отдаляясь от старого. Мой герой, следуя за своей неразделенной любовью, оказывается на чужой, враждебной земле, и его задача – выбраться. Но внимательный читатель понимает, что так с ним было всегда. Если подумать: что привело его в Пангею? Чувство вины? Девушка? Я так не думаю. Все это – только повод. Причина в том, что он везде чувствовал себя чужим – даже в самом благостном мире. Аурелие – как бурная река, увлекла его, и движение было не остановить. Но решение войти в поток принял он сам. Так и я, нашла свою реку, выход из своего старого мира.
4.Расскажите немного о главном герое Камаэле. Почему вы решили создать именно такой образ – немого художника?
Изобразительное искусство служит не только для того, чтобы запечатлеть мир. Оно сохраняет память о прошлом и творит будущее. Разговор долгий, но вкратце так. У моего героя отняли голос (кто отнял – немаловажный момент, у злодея с героем кармическая неразрывная связь), тем ярче ему удаются образы.
5.А вообще трудно придумывать другие миры, такой, как Пангея например? Как приходят на ум названия и необычные имена героев?
Пангея – название первого материка. Кто догадался об этом, сильнее ощутил связь придуманного с далеким прошлым мира, который для нас реален. Наверное, вся эта книга рассказывает о том, как я сочиняю миры. «Ты вычерчиваешь приходящие тебе на ум комбинации знаков, каждый из которых в отдельности не значит ничего, а собранные вместе в определённой последовательности они образуют вселенную. Так возникает мир». Над именами особо не размышляю, они быстрее всего приходят на ум: которые я когда-то слышала, кажутся мне подходящими для персонажа или просто с потолка, как Аурелие.

6.Над чем вы сейчас работаете, и скоро ли читатели увидят новый роман?
Вопрос как нельзя ко времени! Очень скоро! Это продолжение «Иллюстратора». Роман закончен. Вторая часть под названием «Иллюстратор-2. Узел творения» - совсем другая история с теми же и новыми героями. Намек на продолжение можно увидеть в последней главе «Иллюстратора».

1.Скажите, как вы пришли к идее сочетания героического фэнтези с философской составляющей? Что вдохновило вас на создание такого необычного гибрида жанров?
Начиная книгу, я вообще не задумывалась о жанре. Я просто рассказывала историю. Все перечисленные ярлыки: «героическое» или «философское» фэнтези даются с тем, чтобы как-то анонсировать книгу, определив целевую аудиторию.
2.Миры, которые вы описываете, контрастируют друг с другом. Как вы создавали их, особенно тот, «идеальный» мир? Трудно или легко было его «сотворить» и описать?
Как такового, «идеального» в книге совсем немного, и это самая неинтересная часть. Мир, в котором не к чему стремиться, - наверное так. Куда занятнее описывать тьму Пангеи, - мир, вдохновляющий на действие: бежать или рушить, менять, только не оставаться.
3.В книге затрагивается тема предназначения и смысла всего сущего. О чём, на ваш взгляд, в первую очередь стоит задуматься читателю после прочтения романа-фэнтези?
Вопрос не на одно предложение. Если кратко, я бы сформулировала так: сколько людей – столько и вариантов предназначения – в первую очередь, важно понять, что оно в принципе существует, а во-вторых, убедиться, что вы идете своей дорогой, а не проторенным кем-то путем или за кем-то, создавая свиту, массу. Свой свет не отыскать среди чужих теней.
4.Одна из ключевых тем книги «Иллюстратор» — это сострадание и прощение. Как вам удалось передать эту идею через сюжет и взаимодействие персонажей?

Я бы сказала по-другому: идея в том, что стоит сто раз подумать, прежде чем судить. Человек не знает, на что он точно способен (или не способен), пока не окажется в ситуации, побуждающей к поступку и выбору. В такие ситуации попадают и герои книги. Отвечу словами своего персонажа: «Пойдя на сделку с демоном, я выпустил его на волю, и тот, кто посмеет сказать, что я прогадал, уступив демону, пусть сначала подумает, как избавиться от своих».

5.Поделитесь, какие произведения или авторы помогли вам в развитии фантастических идей, представленных в романе? Какие ваши личные философские взгляды оказали влияние на это?

Я категорически не приемлю в своем творчестве ориентацию на других авторов и максимально стараюсь развивать собственное уникальное направление. Я бы назвала это «художественной мистической философией». Мои произведения, как и личный взгляд на мир, не скованы религиозными догмами, а равно, догмами каких-либо мистических/ оккультно-философских традиций, учений. Я являюсь приверженцем языческого мировоззрения, где человек-природа (во всех ее проявлениях) действуют в прямой связке, взаимопринятии и взаимоуважении. Мои герои (даже отрицательные) – по натуре искатели. Не всегда они понимают, что ищут. Свет? Не уверена, не точно… Назвать можно по-разному, но суть поиска каждого из них едина, и это – свобода.

Ваша книга «Ученица мертвой белки», ее первая часть, имеет много положительных откликов от читателей и вопросов, будет ли вторая часть. Вы именно поэтому продолжили свою мистико-психологическую драму или так было задумано изначально?
Изначально задумывалось две книги, поскольку для одной слишком большой объем получается. Первая часть ставит вопросы, во второй читатель найдет ответ. И первая часть оканчивается на самом интересно месте, без продолжения никак.
 Скажите, во второй книге трудно ли Вам было вести линию сюжета и не путаться в хронологии событий?
В обеих книгах «плавающая» хронология, но именно такой порядок дает наиболее ясное понимание происходящего.
Какие эмоциональные и психологические аспекты развития персонажей становятся особенно заметными во второй части?
Это безусловно линия колдуна Дмитрия – противоречивый персонаж, как я люблю) Он проходит путь трансформации на протяжении всей книги, он ищет силу и в ней находит самого себя, а в чем это выражается, покажет вторая часть. И конечно же, главная героиня Янка. На ее долю во второй части выпадают шокирующие открытия, сможет ли она выстоять перед потрясением или сломается – об этом ее история.
Возникали ли у Вас спонтанные идеи, которые вы услышали, увидели в фильме, и они впоследствии стали сюжетом в книге?
Из фильмов вряд ли. Хотя кто знает? Ко мне идеи приходят спонтанно, но где находится это «спонтанное хранилище», неизвестно. Если взять за основу теорию о коллективном бессознательном Карла Юнга, то, вполне вероятно, в то хранилище бессознательно, к которому я имею доступ, когда-то попали, в том числе, и идеи из каких-то фильмов.
По Вашему мнению,какие ключевые моменты захватят внимание читателей и создадут интерес к продолжению этот мистической истории? Планируете ли вы третью часть?
Думаю, читавшие первую часть захотят просто-напросто разгадать загадку таинственной Белки – откуда она взялась и почему помогает героине и, безусловно, узнать, справятся ли герои с испытаниями, смогут ли сбежать в конце концов из Академии и главное – куда? Ну и пару слов о рассказчице Ведьме – ведь свой рассказ она ведет под прицелом Охотника, не подозревая о том – интересно: почему он вообще задумал ее убить? Вторая книга имеет завершенный сюжет, который расставит все точки над «и», причем, для всех персонажей истории.

1. Как происходит стирание граней между реальностью и иллюзией при написании мистических историй?
То, что стоит «за чертой» реально, нет никаких граней, и нечего стирать. Я рассказываю о том, что знаю, немного меняю декорации, приукрашиваю, домысливаю до более или менее стройного сюжета, и готово.
2. Что, по Вашему мнению, находится там, за чертой, в «не нашем мире»: хаос, абсолютная пустота или он населен некими иными сущностями?
А если я скажу, что таких черт много? Не одна – уж точно. И хаос, и пустота, да, возможно, но где-то за самой последней чертой, о которой и думать не стоит, ибо ни у одного гения не хватит на то ума. А что совсем близко? Каждый даже самый скептически настроенный человек может сам увидеть, услышать, ощутить. Было бы желание. Когда вы находитесь в лесу, особенно после города, словно попадаете в иную реальность, и время течет по-другому. Если вас ничто не отвлекает, попробуйте услышать тишину, и через какое-то время лес заговорит. Скрипом деревьев (как будто случайным), ворон пролетит, уронив перо (тоже будто случайно) и т.д., - такими «случайностями» другой, якобы нереальный мир сообщает о своем существовании, подает знаки, если в том есть нужда. А какой плотный туман стелится над кладбищем! – не замечали? Чем плотнее дух, тем он проще различим глазу. Мы просто не хотим замечать. Стоит лишь пересечь черту. Только черта эта не в пространстве, а в голове.
3. Кто Вам, как писателю мистических романов, ближе по духу: Гоголь или Гофман (или кто-то еще) и почему?
И тот и другой мне импонируют, но ближе Булгаков. Поскольку помимо мистики его произведения отличает глубокий психологизм. И личное отношение, они выстраданы, именно эта черта придает им документальность, делает реальными, если хотите.
4. Как Вы считаете, кто Ваша основная читательская аудитория: молодые люди, зрелое поколение или пенсионеры? Проводили ли Вы такой анализ?
 Анализ, разумеется, не проводила, не мое это дело. Скажу так: я не нацеливаюсь на какую-либо аудиторию, я пишу то, что приходит на ум, пишу от руки в школьных тетрадях. Мои книги – продукт бессознательного, слегка подредактированный при перепечатывании на компьютере. Видимо, откликается мое творчество по тому же хаотичному принципу – «заходит» книга совершенно неожиданным людям. Начиная свою первую книгу «Иллюстратор», я думала, что она, скорее, для подростков, но по выходу книги наибольшее число отзывов я получила от людей 40+. Поэтому, с уверенностью могу сказать только то, что понравиться моя книга может любому, вне зависимости от возраста. Также могу сказать, что мой читатель – непременно человек думающий, не чуждый философии и мистики.
5. Снятся ли Вам мистические герои из своих книг? И если да, то бывает ли страшно?
Здесь как раз обратная ситуация. Иногда герои приходят из снов, вынуждая начинать очередную историю. Дописав судьбу героя, я ставлю точку. Благодаря этому герой меня больше не беспокоит. До следующего полнолуния (шутка)).
6. В какой стадии находится написание продолжения романа «Ученица мертвой белки»?
Книга -2 на финальной стадии редактирования. Осталось совсем чуть-чуть.

1. Поделитесь, каким успехом пользуются ваши две книги под загадочным названием «Ученица мёртвой белки»? Какие самые лучшие отзывы вы получили от читателей?
Насчет успеха судить не могу. Все относительно. Радует, когда читатели пишут не только о динамике сюжета, а о том, как книга затрагивает их чувства, поднимает из глубины то, о чем они даже не подозревали, и неким образом преобразует картину мира в их уме. Собственно, я не пишу, я открываю двери. А что с этой дверью делать: смотреть – не смотреть, через щелочку или открыв настежь, а может, рискнуть и войти – личное дело каждого!
2. Расскажите, как происходит переход к следующей истории? Закончив одну книгу, вы ожидаете прихода новой идеи? Или все идеи продуманы заранее и ждут своей очереди?
Истории появляются сами собой, как будто ждут очереди, чтобы быть рассказанными. По времени бывает по-разному. Идея «Белки», например, возникла, когда я заканчивала работу над «Восходом памяти». Началось все с названия, которое вдруг пришло на ум, и я понятия не имела, о чем будет книга, но уже точно знала, что книге быть.
 3. Очень интересно узнать о вашей работе над образами, персонажами. Как удаётся понять и почувствовать мужскую логику размышлений, решений, действий? Хотя бы на примере детектива Романа Любича?

Такие харАктерные персонажи, как детектив Роман Любич и колдун Дмитрий, сами выскакивают из-под пера)) Они даже не говорят, а кричат у меня в голове, пока я не расскажу их историю. Я не всегда понимаю их логику, одобряю действия и не ставлю себе такой задачи. Важно, что никто из них не подумал и не поступил бы иначе, чем написано в книге. Здесь дело не в половой принадлежности, а скорее, в их «инаковости». Каждый из них по-своему вытеснен из системы (по своей воле или под влиянием обстоятельств). О таких людях интересно писать. У каждого сложный путь, потому что перед каждым – выбор, и они вынуждены делать его сами и отвечать за него сами, не рассчитывая на чью-либо поддержку, как большинство людей, находящихся в системе.
4. Как вы думаете, держат ли читателя ваши романы в эмоциональном напряжении? Ведь секрет таинственной мёртвой Белки раскрывается только в самом конце?

В этом я уверена на все 100%! Книга наполнена действиями и неожиданными открытиями непосредственно до самой развязки, да и после нее тоже. Я сама считаю «Белку» самой динамичной из всех моих книг и немного «попсовой», как по мне (зато, она с интересом и легко читается). Одна моя юная читательница назвала это «эмоциональным серфингом», когда за одной эмоцией, когда уже ничего особенного не ждешь, следует другая, еще более сильная.
5. Иногда высказывается мнение, что в настоящее время читатель мельчает, проявляя все больше любви к простым книгам, легким развлекательным жанрам. Есть ли у вас такое ощущение, что читательская аудитория меняется и в какую сторону?

Несомненно такое ощущение есть. Видно по тому, как редактор «режет» мои большие предложения (понимая – иначе невозможно читать, и он прав), как некоторые «эксперты» пеняют на то, что я якобы сложно пишу, «не как другие». Это общая тенденция к упрощению духа и процесса мышления, что неизбежно в век потребительства и стремительного развития технологий. Сейчас слишком много информации, а у человека слишком мало ресурса и времени, чтобы ее качественно отфильтровать. Куда там вникать в сложные предложения?! Это ж думать надо! А зачем, когда есть нейросети? Когда при открытии браузера на экран выводятся готовые предложения: что бы еще нашему уму «поесть»? Зачем мучиться выбором, когда есть те, кто за нас его сделает? А чтение – это и есть ни что иное, как выбор: из написанный строк читатель творит для себя целый мир. Безусловно, процесс творения требует усилий. Осознавать это непросто, но так есть.Но, как я уже сказала, «Белка» способна заинтересовать любого читателя. Попавшись на удочку динамики и экшна, возможно, такой читатель прочтет книгу до конца и откроет для себя ее подлинный смысл, и сам для себя откроется с иной стороны.
6. И немного о себе: какой вы читатель? Какие жанры вас больше всего занимают? Читаете ли вы современную русскую прозу, ваших коллег?

Наверное, я консервативный читатель. Я предпочитаю перечитывать понравившуюся мне книгу много раз, чем проглатывать новую. Не помню, сколько раз перечитывала Булгакова. У него поэтический слог – прямой путь к бессознательному. Не важно, о чем он пишет – все вызывает отклик на тонком уровне. И, насколько я могу судить по его произведениям (даже опуская слухи), он был близок к миру магии, как и я. Хотела бы еще выделить Стругацких: уважаю их творчество, неповторимый стиль и нестандартное мышление, смелость в условиях времени, при котором пришлось творить. С современной русской прозой я не очень хорошо знакома. Пыталась читать, но не пошло, скажем так. Думаю, виной тому опять-таки переизбыток информации, предложений, за которыми трудно выискать настоящий бриллиант. Уважаю Пелевина (раннего). О нем много сказано. Добавлю только, что несмотря на то, что я не в восторге от его последних работ, его ранние труды можно назвать энциклопедией «как надо думать» вместо тысячи новомодных книг об осознанности, саморазвитии и т.п., которые на фоне его произведений просто смешны.